От Sony до Xiaomi: как за 30 лет дважды изменилась география производства электроники
Мир производства электроники за последние тридцать лет пережил два цикла перезагрузки. Некогда непоколебимая Япония, которая диктовала правила игры в 90-х, постепенно сдала позиции под давлением экономических кризисов, сильной иены и неумения перестроиться под новую цифровую реальность. На этот вакуум молниеносно отреагировали южнокорейские чеболи вроде Samsung и LG - с агрессивными инвестициями в DRAM, LCD и подбором японских инженеров без лишних сантиментов. Даже удар азиатского финансового кризиса 1997 года в итоге только закалил их глобальную хватку.
А дальше на арену вышел Китай: сначала - как гигантский цех для мировых брендов, а теперь - как самостоятельный игрок с амбициями Huawei и Xiaomi и ставкой на технологическую независимость. Переход от аналогового к цифровому, от интегрированного к модульному производству, изменения экономических циклов и национальные стратегии сделали свое дело. Сегодня борьба за будущее - это матч между корейскими лидерами и китайскими претендентами, в то время как Япония выбрала нишу высокотехнологичных компонентов. Светофор уже мигает: дальше будет еще интереснее.
Быстрый переход
- Расцвет и упадок японского производства электроники (1990-е)
- Восхождение Южной Кореи: изменение статус-кво (конец 1990-х - 2010-е годы)
- Подъем Китая: новая глобальная мастерская и новатор (2000-е - 2020-е)
- Сравнительный анализ: стратегии и бизнес-модели стран
- Секторальные поля сражений: отслеживание изменений
- В сухом остатке
Расцвет и упадок японского производства электроники (1990-е)
В начале 1990-х Япония сидела на троне мировой электроники. Akihabara светилась неоновыми логотипами Sony, Panasonic и Sharp, а японские бренды казались всесильными: они не просто продавали товары, а задавали стандарты для всей индустрии. Транзисторные радио, Walkman, первые серийные ноутбуки Toshiba, видеомагнитофоны JVC - все это не просто хиты продаж, а культурные явления. В 1991 году Япония экспортировала более 87% своих видеомагнитофонов, а компании из страны держали большую часть мирового рынка полупроводников.
Для тех, кто хочет знать больше
Акихабара - исторический район Токио, известный как эпицентр японской электронной культуры. После Второй мировой войны он быстро превратился в "Город электроники", где концентрировались магазины бытовой техники, радиодеталей и новейших гаджетов. В 1980-1990-х Akihabara стала витриной японского технологического доминирования: здесь рекламировали свои новинки Sony, Panasonic, Sharp и другие гиганты. Впоследствии район эволюционировал, добавив к своей идентичности культуру аниме, манги и геймерских центров. Сегодня Akihabara остается культовым местом для поклонников электроники и поп-культуры, хотя ее роль как технологического флагмана постепенно уменьшилась.
Лидерство японских производителей простиралось от бытовых устройств до ключевых компонентов: DRAM-память, LCD-дисплеи, солнечные батареи - везде стояли японские имена. В 1989 году 6 из 10 крупнейших производителей полупроводников в мире были японскими. На пике своего доминирования казалось, что сместить Японию с вершин технологической иерархии невозможно. Но как показало время - даже идеально построенные империи не вечны.
Составляющие успеха
Япония построила свое доминирование в электронике на мощном фундаменте послевоенной модернизации. Реформы в образовании, земельные преобразования и национальное единство сформировали армию квалифицированных кадров. Стратегические ходы вроде лицензирования транзисторной технологии для создания первого карманного радио Sony заложили базу будущих прорывов. Главным преимуществом японских компаний стало производственное искусство: Kaizen, бережливое производство и модель Toyota Production System дали миру продукцию, которая сочетала качество, надежность и гениальную миниатюризацию. Примеры типа Walkman и VHS стали иконами (подробнее об этом можно прочитать в нашей истории Аико Мориты, сооснователя Sony).
Но под этим бронированным корпусом скрывались будущие слабые места. Система Кейрецу (Keiretsu) - сеть взаимосвязанных компаний - обеспечивала стабильность, но в то же время тормозила открытость к изменениям. Модель инкрементальных инноваций (подход, когда компании или страны сосредотачиваются не на создании совершенно новых прорывных технологий, а на постепенном совершенствовании уже существующих продуктов или процессов) и фокус на идеальном "железе" выглядели безупречно в аналоговую эпоху, но в цифровом мире 1990-х, где все решалось скоростью, софтом и открытыми стандартами, японская машина начала буксовать. Стабильность обернулась инерцией.
Семена упадка (конец 1990-х)
Непоколебимое доминирование японской электроники начало сыпаться в 1990-х, когда на страну одновременно обрушились внутренние проблемы, внешнее давление и стратегические ошибки. Первым ударом стал лопнувший "пузырь активов" (с 1986 по 1991 год, цены на недвижимость и фондовый рынок были сильно завышены) - Япония впала в "потерянное десятилетие" стагнации. Падение прибылей, сокращение инвестиций в RD, массовые увольнения - все это серьезно ослабило корпоративный сектор. Многие производители попытались сократить расходы, перенося производство в Юго-Восточную Азию. И этим открыли дверь: знания и технологии ушли к потенциальным конкурентам вроде Южной Кореи и Тайваня.
Для тех, кто хочет знать больше
"Потерянное десятилетие" (Lost Decade) - период экономической стагнации в Японии, который начался после краха финансового пузыря в начале 1990-х годов. Бум на фондовом рынке и в недвижимости 1980-х закончился обвалом, парализовавшим банковский сектор, обвалившим потребительские расходы и приведшим к дефляции. Вместо краткосрочного кризиса Япония погрязла в долговременном застое: ВВП почти не рос, корпоративные долги душили бизнес, инвестиции в технологии сократились. Неудачные реформы и консерватизм только усугубляли проблему. На самом деле, "десятилетие" растянулось почти на два десятилетия - вплоть до 2000-х годов.
Внешние факторы лишь подлили бензина в огонь. Соглашение Plaza Accord 1985 года заставило иену резко укрепиться - японские товары стали слишком дорогими для мира. Далее - торговая война с США и соглашение о полупроводниках в 1986 году: минимальные цены на чипы, квоты на иностранцев, удары по ключевым позициям Японии. Это соглашение устанавливало минимальные цены (справедливую рыночную стоимость) на японские микросхемы, продаваемые в США, и предусматривало расширение иностранного доступа (с 10% до 20%) на японский рынок полупроводников. Это позволило Intel и корейским новичкам прорвать оборону. Внутренняя инерция, чрезмерная ставка на вертикальные модели и неумение адаптироваться к цифровой революции окончательно сломали доминирование Японии в мировой электронике.
Для тех, кто хочет знать больше
Plaza Accord - соглашение, подписанное в 1985 году между США, Японией, Западной Германией, Францией и Великобританией в отеле Plaza Hotel, в Нью-Йорке. Цель - уменьшить торговый дефицит США путем контролируемой девальвации доллара. Для Японии это решение имело драматические последствия: курс иены резко вырос, что сделало японские товары дороже на мировом рынке. В короткой перспективе это ударило по экспортам и прибыли корпораций, а в долгосрочной - стало одним из факторов "потерянного десятилетия". Plaza Accord часто вспоминают как внешний шок, который подорвал японское экономическое чудо на пике его развития.
Стратегически японские корпорации безнадежно опоздали на смену эпох. Переход от аналоговой техники к цифровой, рост роли софта и модульных производственных цепочек - все это выворачивало наизнанку их старые преимущества. Вертикальная интеграция - когда одна компания контролировала все от микросхем до телевизора на полке - превратилась из козыря в обузу. Новая модель, которую в США создали Windows + Intel ("Wintel"), с ее гибкой специализацией и открытыми стандартами, оказалась гораздо быстрее и дешевле.
Номинальный ВВП на душу населения Японии стагнировал на уровне около 40 000 долларов США с 1990-х годов, тогда как экономика других стран претерпела значительный рост. Иллюстрация: Вікіпедія
Японцы медленно принимали аутсорсинг и офшоринг, теряли на затратах и не успевали за инновациями поставщиков. Яркий симптом - "синдром Галапагосов": технически крутые, но слишком локальные продукты.
Для тех, кто хочет знать больше
"Синдром Галапагосов" - термин, описывающий, как технологии или продукты развиваются в изоляции от глобальных стандартов, становясь слишком специфичными для локального рынка. Название происходит от уникальной эволюции видов на Галапагосских островах. В Японии это проявилось в 1990-2000-х годах: компании создавали передовые, но глубоко локализованные продукты - например, мобильные телефоны с камерами и мобильным интернетом задолго до iPhone, которые работали только в японских сетях. В результате эти технологии не смогли выйти на международный рынок, что ускорило потерю глобального влияния японской электроники.
Итог был безжалостен: доля Японии на мировом рынке полупроводников упала с более 50% в конце 80-х до 28% в 2000-х. В DRAM - с 76% до мизерных 3%. Даже в DVD-плеерах: с 95% в 1997 году до 20% в 2006-м. Эпоха японского электронного триумфа завершилась на наших глазах - и без права на реванш.
Падение доли рынков среди японских производителей с 1987 по 2007 год в DRAM, DVD, ЖК-панелях и навигационных системах авто. Иллюстрация: apjjf.org
Восхождение Южной Кореи: изменение статус-кво (конец 1990-х - 2010-е годы)
Южнокорейский рывок в мир электроники не произошел сам собой - его вытянули на себе семейные гиганты, известные как чеболи. Samsung, LG и другие работали в тесном тандеме с правительством, которое с 1960-х развернуло программу "управляемого капитализма": избранные компании получали дешевые кредиты, налоговые льготы, прямые субсидии и защищенный внутренний рынок. Вдохновившись японскими дзайбацу (Zaibatsu - крупные японские финансово-промышленные конгломераты, доминировавшие в экономике до Второй мировой войны, контролируя многочисленные компании через семейную собственность и вертикальную интеграцию) и кейрецу (система взаимосвязанных японских компаний, объединенных вокруг крупного банка или торгового дома, сотрудничающих через перекрестное владение акциями, долгосрочные деловые связи и совместное стратегическое планирование), Корея пошла своим путем, сделав ставку на экспорт и создание гигантов, которые могли бы сражаться на мировой арене. Но с определенными приспособлениями - начальным запретом чеболям владеть банками и национализацией финансового сектора.
Эта модель быстро превратила страну в одного из четырех (Азиатских тигров" (вместе с Гонконгом, Сингапуром и Тайванем), но не без рисков. Чеболи накопили колоссальные долги - корпоративные коэффициенты долга превышали 400% - и стали слишком большими, чтобы падать без шума. Привязка к государству стимулировала коррупцию, кредитные пузыри и агрессивную экспансию без трезвой оценки рисков. Уязвимость этой системы проявилась на полную во время Азиатского финансового кризиса 1997 года, когда весь экономический фундамент пошатнулся под тяжестью долгов и структурных перекосов.
Для тех, кто хочет знать больше
Чеболь (Chaebol) - уникальная форма крупных семейно-корпоративных групп в Южной Корее. Чеболи состоят из сети взаимосвязанных компаний, которые контролируются одной семьей через сложную структуру собственности. Возникли после Корейской войны при активной поддержке государства, которое нацелило их на экспорт и быструю индустриализацию. Примеры: Samsung, Hyundai, LG. Чеболи получали льготные кредиты, субсидии и доступ к защищенным рынкам. С одной стороны, они стали двигателями экономического чуда Кореи. С другой - создали системные риски: чрезмерную концентрацию экономической власти, долговые нагрузки и зависимость от государственной поддержки.
Стратегические повороты и технологические гонки
Государственная поддержка дала стартовый импульс, но настоящий рывок Южной Кореи сделали сами компании - прежде всего Samsung и LG. Они не пытались выиграть везде, как японцы. Вместо этого сделали ставку на ключевые сферы: DRAM-память и плоскопанельные дисплеи (сначала LCD, затем OLED). Samsung зашел в DRAM-гонку позже NEC или Hitachi, но зашел жестко: купил дизайн у Micron, вложил более 500 миллионов долларов ежегодно в новые фабрики в начале 90-х и вошли в цикл инвестиций, когда японские конкуренты как раз сворачивали активность из-за кризиса. В 1993-м Samsung обогнал Toshiba и стал лидером в DRAM.
Такая же история случилась и в дисплеях. Samsung открыл RD-центр в Йокогаме, переманивая японских инженеров на фоне спада в японской FPD-индустрии. Огромные вливания в исследования, захват ноу-хау и ставка на правильные технологии позволили корейцам не просто догнать, но и обогнать Японию. Параллельно Samsung и LG вырастили мировые бренды в телевизорах и смартфонах. Это была не банальная копия: это была грамотная стратегия, которая соединила смелость, холодный расчет и умение воспользоваться слабостью противника в нужный момент.
Влияние азиатского финансового кризиса 1997 года
Азиатский финансовый кризис 1997 года стал для Южной Кореи холодным душем. Из-за краткосрочных долгов, слабого банковского надзора и эффекта домино из Юго-Восточной Азии, страна впала в стремительное падение: обвал валюты, крах фондового рынка, волна банкротств. Модель чеболов - с ее долговой гипертрофией и кулуарным управлением - треснула по швам: за два года исчезли 11 из 30 крупнейших групп. Корея получила масштабный пакет помощи от МВФ, но на жестких условиях: реструктуризация, открытость, снижение долгов.
Для таких гигантов как Samsung и LG это стало шоком, который заставил резко сосредоточиться на главном. Они избавились от лишних активов, навели порядок в балансах и сделали ставку на электронику. Девальвация она, хоть и болезненная из-за валютных долгов, одновременно сделала корейский экспорт дешевле и конкурентнее. Пока японские корпорации буксовали в своих "потерянных десятилетиях", корейские игроки становились агрессивнее, глобальнее и эффективнее. Кризис зачистил поле - и превратил выживших в настоящих лидеров новой эпохи.
Подъем Китая: новая глобальная мастерская и новатор (2000-е - 2020-е)
В конце 1990-х Китай начал набирать обороты, а в 21 веке окончательно превратился в главную "фабрику мира" для электроники. Это не стало случайностью: страна сыграла ва-банк, собрав в своих руках все, что нужно для производственной доминации - колоссальные масштабы, дешевую рабочую силу, стремительное строительство инфраструктуры и хорошо выстроенные производственные экосистемы. Компании получали не просто рабочих и фабрики - они попадали в полноценную среду, где рядом с заводом стояли поставщики, логистические хабы и сервисные компании, что позволяло двигаться с невероятной скоростью.
Производственный центр: масштаб, стоимость и экосистемы
В центре китайского производственного чуда стоит подъем гигантов EMS (Electronics Manufacturing Services) и ODM (Original Design Manufacturing), где самое громкое имя - Foxconn. Тайваньская Hon Hai Precision (Foxconn - это ее торговое название) стала крупнейшим контрактным производителем электроники в мире: iPhone, iPad, консоли, ноутбуки - все это выходило с ее фабрик. В 2012 году Foxconn выпускала около 40% всех потребительских гаджетов планеты. Модель eCMMS (полная вертикальная интеграция от компонентов до логистики) дала китайским брендам возможность сосредоточиться на дизайне и маркетинге, оставив производственную рутину в руках профи.
Результат: Китай обошел США и Европу по объемам производства, став крупнейшим экспортером ИТ-продуктов - ПК, смартфонов, камер.
В 2023 году китайская промышленность генерировала $4.66 триллиона добавленной стоимости, забирая 29% мирового объема производства. Сегодня Китай производит более трети всей мировой потребительской электроники.
Ключом к китайскому доминированию стало создание сверхплотных и самодостаточных индустриальных кластеров, особенно в районе дельты Жемчужной реки - Шэньчжэнь (Shēnzhèn), Дунгуань (Dōngguǎn) и другие города. Шэньчжэнь, который теперь называют "Кремниевой долиной Китая", прошел путь от фабричного цеха до полноценного центра RD, дизайна, прототипирования и массового производства. Все необходимое для создания гаджета - от микросхем до корпуса - здесь находится в часе езды, что позволяет запускать продукты в производство с космической скоростью и минимальными затратами на логистику.
Да, дешевую рабочую силу Китай сейчас теряет: зарплаты в прибрежных зонах стремительно растут. Но страна держит позиции благодаря инвестициям в автоматизацию, глубокому развитию инфраструктуры, масштабу внутреннего рынка и беспрецедентной глубине цепей поставок. Китай лидирует не только в финальной сборке, но и в производстве компонентов: например, более 70% рынка LCD-панелей сегодня контролируют китайские заводы. Этот эффект "экосистемы" создает конкурентную стену, которую труднее пробить, чем просто предложить более низкую зарплату.
Правительственный катализатор и поддержка политики
Стремительный взлет китайской электроники - это не случайный подарок рынка, а результат хладнокровного государственного планирования. Еще в 1980-х Китай запустил эксперимент со специальными экономическими зонами (SEZ), где все было настроено на привлечение инвестиций: налоговые льготы, упрощенное регулирование, льготные тарифы и отдельная инфраструктура. Звездой стал Шэньчжэнь, который показал, как правильно стимулировать индустрию без удушающей бюрократии.
Вторым большим трамплином стало вступление во Всемирную торговую организацию (WTO) в 2001 году. Это открыло китайским экспортерам прямой доступ к мировым рынкам и снизило торговые барьеры. После вступления экспорт электроники рванул вверх, Китай закрепился в глобальных цепочках поставок, а частные компании и совместные предприятия превратились в главные драйверы бума. Реформы были нужны, но выигрыш оказался намного больше компромиссов.
Китай не ограничился созданием свободных зон и вступлением в WTO. Государство запустило полный арсенал тяжелой индустриальной артиллерии: массовые инвестиции в порты, скоростные железные дороги, шоссе - все для того, чтобы логистика работала как швейцарские часы. Параллельно вкладывали в образование, профтех, науку и исследования, чтобы создать собственный кадровый резерв и базу для инноваций.
Специальные налоговые льготы для "высокотехнологичных" компаний, программы субсидий, дешевые кредиты, прямое финансирование апгрейда технологий через государственные фонды - все это постепенно развернуло Китай из простой фабрики в новый RD-центр. Апогеем стратегии стала программа "Made in China 2025", которая официально заявила амбиции взять под контроль робототехнику, аэрокосмос, новую энергетику и следующие поколения ИТ. Китай тратит на поддержку промышленности в процентах к ВВП значительно больше, чем любая другая крупная экономика - и это дает свои плоды.
От имитации к инновациям: местные бренды и техническое лидерство
Сначала Китай был мировым цехом для чужих идей, но теперь сам активно диктует правила игры. Переход от простой сборки к разработке собственных технологий стал новой нормой. Ярче всего это видно в секторе смартфонов: Huawei, Xiaomi, Oppo, Vivo рванули на глобальные рынки, отбирая долю у Apple и Samsung.
Китайские компании воспользовались огромным домашним рынком как тренировочным полигоном: предлагали технику с агрессивными характеристиками по привлекательной цене, быстро обновляли модельные линейки и искали новые бизнес-модели. Они не только собирали девайсы, но и учились: постепенно совершенствовали "железо", шлифовали софт и вкладывали деньги в RD. Теперь все больше китайских брендов разрабатывают собственные технологии, уменьшая зависимость от иностранных поставщиков и поднимаясь в глобальной технологической цепочке.
Ярким символом китайского прорыва стала Huawei. Начиная как поставщик телеком-оборудования, бренд вырос в глобального игрока на рынке смартфонов, пока не влетел в стену санкций США. Но даже под жесткими ограничениями Huawei не сдалась: процессор Kirin 9000S, сделанный собственным подразделением HiSilicon и выпущенный силами китайской компании SMIC, поразил рынок - технологический прорыв, который многие считали невозможным в текущих условиях. Сегодня Huawei - на передовой китайской кампании по построению самодостаточной цепи производства чипов: от дизайна и фабрикации до сложного софта для проектирования микросхем.
Китайские инновации теперь захватили большие технологические плацдармы: 5G, искусственный интеллект, электромобили (где лидерство уже не только в производстве, но и в батареях и процессах), дисплеи (Китай уже перегнал Южную Корею по OLED-панелям для смартфонов). Компании вроде BOE и TCL CSOT вложили миллиарды в дисплеи следующего поколения. Формула успеха очевидна: глобальное обучение + внутренние инвестиции + государственная поддержка = стремительный подъем с уровня "сборщика" до роли технологического лидера.
Сравнительный анализ: стратегии и бизнес-модели стран
Путь Японии, Южной Кореи и Китая в электронике - это не просто разные истории развития. Это три разных подхода к тому, как строить производство, управлять инновациями и завоевывать рынки. У каждого - свои условия старта, свои стратегические ставки и свои бизнес-философии. Сравнение их моделей четко показывает: успех зависит не только от технологий или денег, но и от того, как страна умеет адаптироваться к изменениям, управлять рисками и работать на опережение.
Япония: фокус на интегрированном аппаратном обеспечении
Японские гиганты 1980-90-х - Sony, Panasonic, Hitachi - строили бизнес на вертикальной интеграции: все - от микросхем до телевизоров - делали сами. Сила была в безупречных производственных процессах: Kaizen, lean-менеджмент и фанатичное внимание к качеству. Система Keiretsu дополняла модель: тесные связи с поставщиками, стабильное финансирование, минимальные риски.
Эта схема идеально работала для сложных аналоговых устройств. Но когда мир перешел в эпоху цифры, софта и открытых стандартов, старая машина начала буксовать. Вертикальная модель оказалась негибкой, а ориентация на внутренний рынок породила "синдром Галапагосов" - отличные технологии, которые никому за пределами Японии были не нужны.
Южная Корея: Быстрый переход от последователя к лидеру
Южнокорейские чеболи - во главе с Samsung и LG - играли по принципу "быстрого преследователя". Сначала лицензировали технологии у Японии, затем совершенствовали и опережали оригинал. Их фишка - невероятно смелые, а иногда даже рискованные инвестиции в стратегические компоненты: DRAM и ЖК-дисплеи. Пока конкуренты экономили в кризис, корейцы строили новые заводы и скупали японских инженеров.
Со временем Samsung и LG вышли из тени: не только стали лидерами в компонентах, но и построили собственные мировые бренды в потребительской электронике. Они сохранили вертикальную интеграцию в ключевых направлениях (память, дисплеи), но грамотно использовали глобальные цепи поставок. После болезненного, но полезного шока кризиса 1997 года, корейские корпорации перезапустились: сделали ставку на премиум-сегмент и агрессивную глобализацию.
Китай: масштабирование, стоимость, экосистема и рост инноваций
Китай начал игру с другой карты: огромный масштаб, дешевая рабочая сила и сильное государственное вмешательство через специальные экономические зоны и субсидии. На старте модель была проста: контрактное производство - такие гиганты, как Foxconn, работали конвейером для всего мира, собирая айфоны, ноутбуки и телевизоры. eCMMS-модель Foxconn позволяла закрыть весь цикл: от компонентов до логистики.
Постепенно Китай поднял ставки. Используя свой гигантский внутренний рынок и программы вроде "Made in China 2025", страна начала штурмовать верхние этажи цепочки стоимости. На арену вышли Huawei, Xiaomi и другие: быстрые инновации, агрессивные цены, собственные цифровые экосистемы. Китайская стратегия - это эволюция на ускорении: от мирового цеха до глобального инноватора за каких-то несколько десятилетий.
Таблица Сравнение трех моделей: Япония - Корея - Китай
| Страна | Стратегия | Сильные стороны | Слабые места | Эволюция |
|---|---|---|---|---|
| Япония | Вертикальная интеграция, мастерство в производстве | Качество, надежность, миниатюризация | Негибкость, фокус на внутреннем рынке (синдром Галапагосов) | Лидер аналоговой эпохи, провал на переходе к цифровой |
| Южная Корея | "Быстрый преследователь", агрессивные инвестиции в ключевые компоненты | DRAM, дисплеи, глобальные бренды (Samsung, LG) | Высокая зависимость от крупных корпораций (Chaebol), кризисы из-за долгов | Старт на копировании, переход к технологическому лидерству |
| Китай | Сначала контрактное производство, теперь фокус на инновации | Масштаб, скорость производства, сильная господдержка | Зависимость от глобальных технологий (уменьшается), политические риски | От "фабрики мира" до глобальных брендов и RD-центров |
Секторальные поля сражений: отслеживание изменений
Тектонический сдвиг в лидерстве электронной промышленности разворачивался не одномоментно - и не везде одинаково. Если заглянуть глубже в отдельные секторы - полупроводники, дисплеи, мобильные телефоны, бытовая электроника - становится видно: каждая отрасль имела свой собственный ритм, свои баталии и своих победителей. Именно здесь лучше всего видно, как разные стратегии Японии, Кореи и Китая сталкивались и меняли правила игры.
Полупроводники (фокус на DRAM-памяти)
История DRAM - это идеальная иллюстрация, как падают гиганты и взлетают новые хищники. В конце 1980-х японцы - NEC, Toshiba, Hitachi - контролировали более половины мирового рынка памяти. Все изменило американо-японское полупроводниковое перемирие 1986 года, которое разрушило монополию, и смещение спроса в сторону ПК, где японцы проиграли.
На арену вышли Samsung и SK Hynix. Пока японские корпорации душились собственным кризисом, корейцы вкладывали сотни миллионов в новые фабрики и технологии. Уже в 1993 году Samsung вышел на первое место, а к 1998-ому Южная Корея полностью обошла Японию в DRAM. Японские гиганты, один за другим, вышли с рынка.
Сегодня Samsung и SK Hynix держат мировую память в своих руках - особенно в быстрорастущем сегменте HBM для искусственного интеллекта. Но на горизонте уже движется Китай: Huawei, SMIC, YMTC - усиленные госфинансированием, они постепенно размывают гегемонию, особенно в NAND-памяти и менее передовых DRAM-разработках.
Дисплеи (от LCD до OLED)
История дисплеев - еще одна серия большого перераспределения сил. Первыми на сцене блистали японцы: Sharp и другие изобретатели LCD-технологии. Но сценарий быстро изменился. В конце 1990-х - начале 2000-х Samsung Display и LG Display зашли на рынок агрессивно: вкладывали миллиарды, переманивали японских инженеров и к 2004 году выбили Японию с трона.
Впрочем, их лидерство длилось недолго. Уже в конце 2000-х в игру вступили китайцы, и вступили жестко. BOE и TCL CSOT, подкрепленные госсубсидиями на миллиарды долларов, залили рынок LCD-панелями. Началась бойня цен и переполнение складов.
В итоге японцы капитулировали первыми (JOLED не выдержала и обанкротилась), а за ними сдались и корейцы. Samsung Display полностью закрыла производство LCD, а LG Display продала свой китайский завод TCL. Сейчас в LCD-панелях Китай держит более 70% мирового рынка - и конца этой монополии пока не видно.
Корейцы давно умеют видеть бурю на горизонте. Когда стало ясно, что LCD превращается в банальную товарную продукцию, Samsung Display и LG Display сделали стратегический разворот в сторону OLED - панелей с самоподсвечивающимися пикселями, с лучшим контрастом и гибкостью.
LG Display первой в 2013 году вывела на рынок большие OLED-телевизоры, тогда как Samsung сделала ставку на компактные OLED для смартфонов. В итоге корейцы забрали премиум-сегменты - от ТВ и смартфонов до панелей для автомобилей. Сегодня LG Display держит около 80% мирового производства OLED для телевизоров.
Но история с LCD повторяется. Китайские игроки вроде BOE, Visionox и Tianma вливают миллиарды в OLED-заводы. В смартфонах они уже опередили Корею по объемам поставок. BOE строит гигантский новый завод, чтобы напрямую конкурировать с Samsung и LG в больших панелях.
Пока корейцы держат технологическое преимущество, но китайское давление нарастает. И на этот раз запас времени меньше, чем кажется.
Мобильные телефоны
История мобильных телефонов - это классический пример того, как быстро новички могут перевернуть иерархии. Японцы первыми добавили камеры (Sharp) и интернет в телефоны еще до появления iPhone, но из-за синдрома Галапагосов их инновации так и остались локальным чудом.
До эпохи смартфонов мир держали в руках Nokia, Siemens и Motorola с Sony Ericsson. А потом в 2007-м грянул iPhone - и на вершине, спустя несколько лет, остались только двое: Apple и Samsung.
Но начиная с середины 2010-х все резко изменилось. Китайские игроки - Huawei, Xiaomi, Oppo, Vivo - взорвались, сначала забрав Китай, а потом и весь мир. Huawei почти обогнал Apple и Samsung, прежде чем получил жесткие санкции США. Xiaomi вырвался в тройку лидеров, а Transsion (с брендами Tecno, Infinix, iTel) тихо захватывает Африку, Индию и Латинскую Америку.
Рынок теперь совсем не тот: Apple удерживает премиум, Samsung - объемы, но оба теряют долю на среднем и бюджетном уровнях. Смартфонная шахматная доска стала гораздо более фрагментированной - и в этом заслуга китайских мастеров быстрого прорыва, которые сегодня контролируют 2/3 мирового рынка смартфонов.
Структура глобального рынка смартфонов в 2024 году по производителям. Иллюстрация: Counterpoint
Телевизоры
Телевизионный рынок стал еще одним ярким примером изменения глобальной расстановки сил. В течение 1980-х и 1990-х японские бренды, в частности Sony и Panasonic, безоговорочно доминировали, диктуя стандарты благодаря технологиям Trinitron и Viera. Однако переход индустрии к плоскопанельным дисплеям (сначала LCD, затем OLED) открыл окно возможностей для южнокорейских гигантов - Samsung и LG. Опираясь на свои успехи в производстве панелей, сильный бренд и агрессивный глобальный маркетинг, они к 2010-м годам стали первым и вторым производителем телевизоров в мире. В особо прибыльном премиум-сегменте они закрепились благодаря OLED-телевизорам LG и QLED-моделям Samsung.
Но история повторилась: на арену вышли китайские бренды TCL, Hisense и Xiaomi. Сначала они захватили массовый рынок LCD-телевизоров, используя доступ к недорогим панелям собственного производства (TCL CSOT, BOE) и ценовой демпинг. С 2022 по 2024 годы их совокупная доля в сегменте LCD-TV резко выросла, тогда как Samsung и LG потеряли позиции. Под давлением дешевых конкурентов корейцы вынуждены были еще активнее делать ставку на премиум: большие диагонали (75" и более), OLED, а также разработку собственных платформ для контента.
Однако китайские компании не останавливаются - они активно осваивают премиальный сегмент, предлагая Mini LED, большие экраны и конкурентные умные платформы для Smart TV. Борьба за будущее на рынке телевизоров идет вокруг инновационных технологий дисплеев (OLED против передовых LCD), диагоналей, софта и контентной экосистемы, где китайские бренды становятся все более серьезной угрозой для корейских лидеров.
В сухом остатке
Миграция центра силы в индустрии электроники - от Японии к Южной Корее, а оттуда к Китаю - стала хрестоматийным примером того, как сочетание технологических сдвигов, экономических кризисов и государственных стратегий формирует новый мировой порядок.
Япония, неспособная адаптироваться к цифровой эпохе, потеряла потребительские рынки, но сохранила контроль над критическими узлами производственной цепи. Южная Корея выросла на DRAM и дисплеях, но теперь должна бороться за позиции под давлением китайского масштаба. А Китай - от копирования до патентов, от сборки до амбициозной автономии в полупроводниках - быстро меняет правила игры.
Сегодня индустрия выглядит как шахматная доска, где игроки меняют стратегии в реальном времени. Впереди - гонка в области ИИ, чипов, EV и миллионов "умных" вещей. Выживут не те, кто первым стартовал, а те, кто умеет вовремя перестроиться, не затерявшись в геополитическом серпантине и цепных зависимостях глобальной экономики.
Для тех, кто хочет знать больше